На больничной койке

Вряд ли мне удастся выжить. Если лежать спокойно и не думать о боли, то она терпима. Как видно, смерть не очень болезненна. Я даже не заметил бы ее, если бы тогда умер на веревке. Ведь после случившегося я не чувствовал никакой боли. Даже больше того: совсем ничего не чувствовал.

Ох, если бы только не кашель! Ужасно! Этого не перенести! Лишь бы выздороветь. Никогда, никогда больше не сделаю подобной глупости! И зачем мне это нужно было?

Интересно, что делают сейчас ребята? Завтра утром о случившемся узнают, наверно, в университете. Возможно, даже жалеть меня будут.

Что? Доктор говорит медсестре: "Два дня продержался, теперь уже есть надежда". Как это два дня? Не понимаю. Впрочем, это и неинтересно... Очень устал, даже думать...

Почему же все-таки я пошел в пещеру Семи дыр? Несомненно, меня влечет к приключениям. Но можно было бы и немного подумать, черт побери! Гагенбека^* все же легче понять. Он-то уж знал, ради чего рисковал жизнью среди тигров. Если бы хоть какой-нибудь клад найти в этой проклятой дыре...

^* (Карл Гагенбек (1844-1913) - известный немецкий звероторговец и основатель крупнейшего зоологического парка вблизи Гамбурга. О своих приключениях в мире зверей он написал книгу "О зверях и людях".)

Но что-то нужно будет сказать, если спросят, зачем меня туда потянуло, почему я интересуюсь карстом^*. Правда, такая опасность еще несколько дней не угрожает. Интересно, когда разрешат мне разговаривать? Кажется, я уже в состоянии произносить членораздельные звуки. Вот, если бы еще не мучила изжога! Только бы скорее выбраться отсюда!

^* (Карст - совокупность особых форм рельефа поверхности, подземных полостей, своеобразных поверхностных водотоков и подземных вод, которые свойственны местностям, где снаружи или неглубоко под землей залегают растворимые в воде горные породы: известняк, доломит, гипс и др. С термином "карст" закономерно связывают также самый процесс развития этих явлений, основу которого составляет химическое растворение горной породы Сталактитовые пещеры, об исследовании которых говорится в книге, - это одни из характерных карстовых форм, развивающихся в известняках.- Н. Г.)

По мнению врачей, дело идет на поправку. Все внутренние кровоизлияния уже рассасываются. Сегодня разрешили разговаривать. Как мило, что дядюшка Геза пришел навестить. Только не понимаю, почему он смотрел так укоризненно, когда я сказал, что, несмотря на мою неудачу, пещера Семи дыр - страшно интересная вещь.

Дело, конечно, в том, что спускаться при помощи веревки нужно не так, как я это сделал. Можно было раньше додуматься, что из рук Шандора веревка вырвется. Что ни говори, а восемьдесят килограммов! С другой стороны, лазить по канату, как мы делаем на занятиях по физкультуре, тоже не годится. Да по такой тонкой веревочке лазить вверх и вниз двадцать метров просто невозможно. Но веревка альпинистов не толще нашей. Обязательно выясню, как они это делают. Если знать соответствующие приемы, то, может быть, и силы столько не нужно будет тратить.

По мнению Лаци Кашшаи, мы должны были спуститься в пещеру Семи дыр по веревочной лестнице, что совершенно безопасно. Ну, конечно, нам ведь только веревочной лестницы не хватало! Ему легко говорить! Что ни захочет, все выпросит у родителей. Даже моторную лодку скоро будет иметь. Хотя, по-моему, это уже слишком для студента. Какой же из него геолог выйдет, если его так балуют? Но, надо признаться, студент он хороший, лучший на нашем курсе, а все же... Правда, и конспекты у него очень аккуратные.

Интересно, сдержит ли он слово и действительно ли пришлет своего знакомого альпиниста? Было бы очень хорошо, если бы тот пришел и рассказал нам, как можно без риска для жизни спуститься в двадцатитрехметровую пропасть. Нет, у меня нет подобных планов, просто полезно на всякий случай быть в курсе дела.

Знакомый Лаци Кашшаи очень симпатичный малый. Он был совершенно прав, назвав меня человеком легкомысленным. Но напрасно он при помощи своего брючного пояса пытался объяснить мне приемы дюльферзитц и пруссик, рассказать, как я должен был тогда поступить. Мне до сих пор это совсем неясно.

Неужели три схватывающие петли; завязанные на основном канате, могут надежно держать человека? А если они так крепко затягиваются, то можно ли, качаясь над бездной, их снова ослабить, чтобы подняться выше?

Мы должны были спуститься в пещеру Семи дыр по веревочной лестнице, что совершенно безопасно

Спуск, сидя в петле, я представляю лучше. Непременно, как только поправлюсь, попробую, ведь это очень заманчиво. Конечно, не обязательно в пещере Семи дыр, найдется же где-нибудь безопасное место для тренировки по скалолазанию. Зато принять участие в походе в вертикальную пещеру стодвадцатиметровой глубины, где висящий над бездной человек каруселью крутится на веревке,- это уже не просто. Интересно, смог бы я удержаться на веревке, да так, чтобы голова не закружилась?

Один альпинист рассказал поучительную историю о том, как сорвался его товарищ на горе Осой, когда крюк, державший веревку, выскочил из расселины скалы. И все же они поймали и удержали своего товарища, не дав ему разбиться. Ничего не скажешь, в этом деле надо иметь и сердце на месте и голову на плечах. Такая работа для настоящего мужчины - истинное удовольствие.

Интересно, в университете как будущие геологи мы во время учебной практики будем изучать скалолазание? Я считаю, что это тоже относится к моей профессии. К счастью, уже чувствую, как ко мне возвращаются силы. Только поскорее бы сняли с ног тяжелые гири! Обязательно спрошу завтра Лаци Кашшаи, не говорили ли еще на лекциях, как надо правильно спускаться в пещеры. Он обещал навестить меня.

Кашшаи принес мне какие-то растрепанные конспекты. Сегодня от скуки перечитал их не менее двадцати раз. Вот что там было:

"Исследование пещер, которое можно назвать "обратным альпинизмом", так же как и альпинизм, требует большой специальной подготовки. Однако есть существенное различие в спортивной подготовке альпиниста, одолевающего отвесные скалы под открытым небом, и спелеолога, который работает в темноте под струей ледяного душа.

Исследователь пещер - рядовой пехотинец. С большим трудом он ползет по липкой грязи, пробирается в тесных лазах, в ледяной воде

Альпинизмом можно заниматься, оставаясь чистым: альпинисты даже после преодоления невероятных трудностей сохраняют то, что можно назвать физическим достоинством человека. Усталые, обессиленные, они все же "наполнены" горным духом, полны впечатлениями от увиденного. Альпинист рискует жизнью. Но ожесточенная борьба со скалами, льдами и снегом не мешает ему любоваться величием пейзажа, чистотой и видимой далью гор. Альпинист похож на пилота: всегда готов сменить смокинг на штормовку и отправиться, рискуя жизнью, в бой.

Исследователь пещер - рядовой пехотинец. С большим трудом он ползет по липкой грязи, пробирается в тесных лазах, в ледяной воде, чтобы отвоевать у "не приятеля" - у еще не разведанной пещеры - клочок за клочком его территорию. Он тоже рискует собой. Мрачные отвесные стены, с которыми борется спелеолог, не уступают по размерам тем, которые покоряет альпинист. Спелеолог находится в худших условиях еще и потому, что, как правило, когда он карабкается по лестнице, ведущей из понора^* в пещеру, на его голову падают со стен и с потолка камни. Спуск вниз сравнительно легок, но тем труднее обратный подъем, потому что к этому времени промерзаешь уже до мозга костей. Какое еще счастье, если пещера сухая! Но часто спелеолога преследует вода. Правда, иногда лишь тонкая струйка, но вполне достаточная, чтобы промочить до нитки. Впрочем, чаще это настоящий водопад: с высоты низвергается ручей или даже целая речка. Спелеолог, пробираясь под ударами падающей воды, должен удержаться на лестнице. Путь ему преграждают скользкие склоны и отвесные стены, нередко ему приходится переправляться через глубокие озера, берега которых в любую минуту могут обвалиться, нырять в ледяную воду. Конечно, условия работы открывателя пещер гораздо сложнее, чем у альпиниста. Речь идет не только о том, что, рискуя жизнью, приходится преодолевать препятствия, а о гораздо большем: используя самые различные научные методы, необходимо познать сложный путь образования известняковых пустот.

^* (Понор (понора) - характерное для карстовой местности отверстие на поверхности земли, поглощающее воду. Располагается обычно на дне долины, котловины, ямы. В понор могут уходить вода реки, ручья или временные потоки дождевой и талой снеговой воды. Дальше вода попадает либо в системы трещин, либо в крупные подземные полости - пещеры. - Н. Г.)

Нередко ему приходится переправляться через глубокие озера

В этом познании и открытии неожиданных подземных красот и находит спелеолог моральное удовлетворение. С ног до головы испачканный глиной, окоченевший и насквозь промокший, отважный исследователь пещер редко возвращается из похода с гордым видом победителя, но потом опять начинает все сначала.

Там, внизу, глубоко под землей, природа хранит для него необычный подарок: отвесные стены, величественные подземные водопады и красоту нетронутых гротов, покрытых блестящими белыми кристаллами, где каждый шаг кажется святотатством,- вот оплата его труда. В мерцающем свете карбидной лампы, чаруя искателя, тысячами огней блестят кристаллы - эти подземные "драгоценности". Грязный, мокрый и подслеповато моргающий человек идет, спотыкаясь, как жалкий нищий в сказочном царстве чудес. Необходимо хотя бы раз самому испытать ощущение, возникающее при открытии нового, чтобы понять ту радость, которая переполняет спелеолога и рядом с которой все испытания и перенесенные трудности кажутся ничтожными.

...отважный исследователь пещер редко возвращается из похода с гордым видом победителя

Красота пещер почти неописуема. Те, кто не привыкли к пещерам, стараются с чем-то сравнить сталактиты и сталагмиты. Но подземные "пейзажи", открывающиеся человеческому взору, тем и трогают, что они ни с чем не сравнимы. Они просто удивительно прекрасны сами по себе. Формы, краски, размеры и сама атмосфера - манящие дали, величественная тишина, неожиданный звук капли воды или падающего камня, вначале напоминающий звон хрусталя и переходящий в протяжный гул, - да, это неповторимая и ни с чем не сравнимая красота.

То общая панорама, то маленькие детали ее привлекают к себе внимание и очаровывают. Все интересно, все ново: начиная от совершенно прозрачной почти невидимой воды известкового бассейна, в котором отражаются тысячами блестков сверкающие кристаллы, до фантастических сталактитов, своими формами как будто отвергающих закон земного тяготения.

К эстетическим наслаждениям и впечатлениям, которые как у альпинистов, так и у спелеологов вызывают стремление к новым походам, присоединяется еще радость открытий иного рода. Спелеология включает в себя очень много различных областей знания: археолог, геолог, биолог, гидрогеолог, врач и химик - все они находят в пещерах нужный и интересный материал для своей работы.

Поэтому исследовательская работа в пещерах привлекает не только спортсменов-любителей, но и самых различных специалистов. Подвиги победителей глубин - это не просто проверка выносливости, смелости и мужества, а очень полезная деятельность, благодаря которой открываются новые природные богатства страны и приносится большая польза науке".

Да, действительно интересные мысли. Возможно, что все-таки еще раз стоит посмотреть пещеру Семи дыр? Кажется, я по-настоящему начинаю увлекаться спелеологией! Если кто-то другой в состоянии спуститься туда и даже на большие глубины, то почему не могу это сделать я? Конечно, теперь я буду уже очень осторожным и осмотрительным.

Наконец завтра я прощаюсь с больничной койкой. Еле дождался! Теперь отдыхать да восстанавливать силы! Впредь буду осторожен, буду следить за собой!