В глубь венгерского пещерного эльдорадо

Первая окраска воды пещеры Аггтелек

Восьмого января 1952 года в моем рабочем кабинете Института геологии раздался телефонный звонок. Говорил инструктор секции географии и геологии Общества естественных наук Янош Жиди.

Он сообщил, что Общество просит меня написать научно-популярную книгу о сталактитовой пещере Аггтелек. Иллюстрациями они меня обеспечат. Ответ нужно дать немедленно и сразу же заключить договор с издательством "Образование", потому что книга должна быть написана за два месяца и раздумывать нет времени.

- Неужели, дорогой Жиди, ты не мог сказать об этом раньше? Несомненно, тема мне по сердцу, но все же большая смелость просто так с бухты-барахты приступить к написанию книги. Ты не считаешь?

- Ах, старина, здесь нечего раздумывать, - слышу я голос Жиди. - Или ты берешься, или я вычеркиваю ее из плана. Ведь не какой-то громадный том от тебя требуется, а лишь небольшие обобщения, максимум два-три листа научно-популярного текста, иллюстрации - и готово. Ты еще не был в отпуске? Ну, вот видишь, бери его и поезжай в Аггтелек. В течение двух других недель присмотрись, дополни свои прежние записи, изучи ранее написанное об этой пещере, и у тебя еще останется целый месяц для написания книги. Я действительно не вижу здесь никакой проблемы. Впрочем, я могу выдать один секрет: профессор Вадас посоветовал обратиться с данным поручением только к тебе. Ты же не захочешь его подвести?

Жиди был великим мастером агитации. Дав мне понять, что никаких серьезных доводов против его предложения я привести не могу, он решил через полчаса быть у меня в Институте геологии и передать иллюстрированный материал книги.

- Он послужит тебе хорошим сырьем. Сразу захочется писать, когда увидишь! Конечно, ты сможешь использовать дополнительно и свои фотографии, а из наших кое-что выбросить, но это ты уже сам будешь решать.

Можно ли было возражать? В тот же день после обеда я подписал договор. Ну, а теперь мне не остается ничего другого, как ломать себе голову над тем, как из этих картинок к 10 марта сделать книгу.

6 февраля я приехал в Йошвафе. Сказочно красивые окрестности толстым слоем покрывал снег. В конторе гостиницы мне оказали такой любезный прием, что я моментально забыл о трудностях зимней дороги. В гостиницу "Морской глазок" (Тенгерсем) был недавно назначен новый директор - Янош Бронштейн. Мы познакомились, и я сразу же понял: гостиница, которая была в ведении ИБУСа^*, получила в лице Яноша очень хорошего работника. Никогда гостиница не была такой уютной, как теперь. Паркет блестел, в вазах стояли вечнозеленые растения, в печке весело полыхал огонь, обслуживающий персонал предупредителен и внимателен. Все это казалось несколько необычным после моих прежних посещений Йошвафе.

^* (ИБУС - Венгерское государственное предприятие, обслуживающее иностранных туристов.)

В течение четырех дней с утра до вечера ходил я по пещере. Незабываемо величествен мир Барадлы! Я сделал много записей. Сопровождал меня в пути старый экскурсовод Андраш Регец, удивительно сердечный человек. Он не боялся вползать со мной в самые узкие ходы пещеры, несмотря на свои семьдесят лет. И никогда не жаловался на усталость. Поэтому я предложил сделать сегодня день отдыха.

Теперь по крайней мере я мог немножко посидеть над записями прежних исследователей. Еще в 1832 году Имре Ваш опубликовал научно-популярную книгу о пещерах. Были у меня работы Дудиха, Холноки, Яшко, Кесслера, Штромпля и других более поздних авторов. Знакомясь с ними, я старался сопоставить их наблюдения с моими. Это было нелегким делом, хотя бы по одному тому, что за последние годы изменились многие названия.

Очень заинтересовали меня предположения о ярусности пещеры Барадлы. Уже Имре Ваш предполагал, что под ней лежит другая пещера. Однако эта нижняя пещера еще неизвестна нам. По существующим гипотезам, она начинается где-то у села Аггтелек и тянется к Йошвафе, до карстовых источников Йошва и Комлош. Независимое друг от друга появление Йошвы и Комлоша показывает, что нижняя пещера в конце разветвляется. Одна ветвь ведет к источнику Йошва и забирает большую часть воды, другая питает появляющийся на триста метров выше источник Комлош. Интересно, что, хотя еще никто не видел этого коридора пещеры, все же мы знаем даже о его разветвлении.

Только единственное обстоятельство меня смущает. В одном из рефератов речь идет о хлорировании воды. Этим опытом автор хотел доказать общность происхождения источников Йошвы и Комлоша из нижней пещеры. Он писал что Комлош, как и Йошва, реагирует на разлив Стикса, но из-за небольшого дебита источника автору опыты с хлорированием не удались. Правда, в работе дальше пишется, что тесная взаимосвязь половодья, мутнения и изменения температуры источника Комлош похожи на явления Стикса, и это доказывает, что какая-то часть воды пещерного ручья здесь выходит на поверхность.

Мне хотелось провести хлорирование, прежде чем утверждать в своей книге об общем происхождении воды обоих источников. Конечно, было бы лучше использовать для окраски флуоресцеин - это более убедительно, чем хлористый натрий, и результаты более наглядны - их можно видеть непосредственно.

После ужина я договорился с Яношем Бронштейном, чтобы он в течение двух дней, пока я съезжу в Будапешт за флуоресцеином, сохранил за мной номер.

14 февраля я растворил в воде Стикса триста граммов флуоресцеина. Окраску производил в теснине Железные ворота пещеры Барадла, где вода Стикса с шумом врывается через понор в нижнюю пещеру. Как жаль, что в это узкое отверстие едва ли пролезет и кошка - значит, я не смогу попасть в таинственный подземный мир!

При растворении флуоресцеина мне помогал дядюшка Регец.

Чертова штука наш флуоресцеин! От летающего в воздухе во время помешивания порошка мы, даже выйдя на поверхность, долго еще плевали зеленью.

По моим подсчетам, приблизительно к завтрашнему или послезавтрашнему вечеру источники Комлош и Йошва должны зазеленеть. Расстояние по прямой между источниками и понором было всего два с половиной километра.

Использованное для опыта количество красителя хватает для окраски в зеленый цвет пятнадцати миллионов литров воды. Ввиду того что совместный дебит обеих источников равен тремстам литрам воды в секунду, так или иначе в течение пятнадцати часов вода должна быть зеленой, даже если бы краситель при максимальном разбавлении вышел на поверхность. На таком коротком расстоянии раствор флуоресцеина не мог стать настолько слабым, чтобы его нельзя было легко наблюдать в месте появления источника, конечно, если в нижней пещере нет большого озера. Количество воды, уходящей в понор, составляло приблизительно один процент от дебита обоих источников. Я был спокоен насчет дозы и в Йошвафе договорился с механиком Йожефом Лешко, работающим на турбинах, о наблюдении за источником. Лешко производил впечатление очень надежного товарища. Он обещал в случае появления зелени флуоресцеина разбудить меня даже ночью.

Вот уже два дня бродит наша окрашенная вода в неизвестной нижней пещере. В восемь часов утра я пошел последний раз к источнику. Нигде никаких изменений не видно. Теперь одиннадцать часов. Я как раз подумал о том, чтобы снова прогуляться в долину источников, когда в дверь постучали и вошел с сияющим лицом Лешко.

- Вы знаете, я пришел с радостной вестью, идет зеленая вода! Наше озеро такое красивое сейчас, извольте посмотреть!

Меня не нужно было долго упрашивать. Я бросился со всех ног, да так, что маленький механик не успевал за мной. Сначала дохожу до источника Йошва. Вода словно изумруд. И озеро Морской глазок (Тенгерсем) тоже зеленое.

Не трачу зря времени, бегу дальше к источнику Комлош. Совершенно ошеломлен. Нигде, ничего. В кристально чистой воде даже и следа нет изумрудности Йошвы. В это время меня догнал и Лешко. Взволнованные, мы в течение нескольких часов бегали от источника к источнику. К вечеру я уже был уверен: вода источника Комлош приходит не из нижней пещеры.

Нет никаких сомнений! Это совершенно ясно! Переливающаяся зеленым цветом вода Йошвы даже в падающих на нее лучах солнца не хочет обесцвечиваться. Комлош неизменен.

Чувствую - свершилось чрезвычайно важное. Мои предшественники ошиблись в вопросе общего происхождения воды источников - это уже ясно, но все значение неожиданных результатов окраски я еще лишь начинаю осознавать. Об открывающихся перспективах не смею и думаю.