17.01.2014

Город мертвых: одессит побывал в закрытой для посторонних части парижских катакомб

Что общего у Одессы и Парижа, кроме некоторых деталей архитектуры и роли, которую сыграла в истории обоих великих городов семья Ришелье? Конечно же, катакомбы! У французов они старше, зато у нас масштабнее. Подземелья Причерноморской Пальмиры – это две с половиной тысячи километров, а парижские – всего-навсего двести-триста. Одесский экстремал Евгений Лата имел возможность сравнить обе системы. Хорошо изучив одесские катакомбы, недавно он попал в самый нижний этаж французской столицы, причем в ту его часть, которая закрыта для туристов и прочих посторонних граждан. Евгений поделился своими впечатлениями. Но – слово ему.

Париж... Невероятно красивый европейский мегаполис, который ежегодно посещают миллионы туристов. Традиционно за ним закрепилась слава романтического города, города блеска, моды и красоты. Трудно отыскать человека, который не хотел бы попасть сюда, погулять по набережной Сены, выпить красного вина в ресторане «Максим» и прокатиться лифтом на самую верхушку знаменитой Эйфелевой башни. Но мало кто знает, что у древней столицы есть еще и «подвал» — система подземелий, представляющая собой... город мертвых. По сути, парижские катакомбы имеют больше права называться так, чем одесские, ведь первоначально катакомбы – это погребальные галереи под церковью Святого Себастьяна в Риме.

Когда я покинул территорию аэропорта de Paris-Charles-de-Gaulle, то был удивлен, как мой груз вообще пустили во Францию. Рюкзак был набит фонарями, сапогами, грязной одеждой, фототехникой и некоторыми другими, совсем не типичными для гламурного отдыха вещами. В мои планы входило попасть в парижские катакомбы и найти один из оссуариев (подземное захоронение) под городом. Сразу скажу, что в Париже есть подземный музей, где туристы могут увидеть, как выглядят мистические подземелья, в которых когда-то добывали камень для строительства домов наверху, а позже перезахоранивали людей со всех близлежащих кладбищ. Я же приехал в столицу Франции не ради музея — нужно было попасть именно в «дикие» катакомбы. Это, кстати, чревато серьезным штрафом или даже тюремным заключением. Тут даже есть специальный отряд полиции, который прочесывает катакомбы и вылавливает местных «катафилов», как называют себя парижские спелестологи. Но запретный плод сладок, поэтому поиграть с местной полицией в прятки желающих много.

Я встретился со своими французскими друзьями ближе к вечеру. Нам необходимо было дождаться темноты, ведь за многими популярными входами ведется наблюдение. Поэтому проникать внутрь следует быстро и осторожно, не привлекая внимания грязной одеждой и рыбацкими сапогами. Кстати, сапоги – это важный атрибут снаряжения. Уровень подземных вод в катакомбах постоянно растет. Некоторые районы уже затоплены почти под потолок. Вода размягчает камень, что приводит к обвалам и угрожает городским кварталам. Вода чистая, ее можно пить, если только что по ней не прошлись ногами.

И вот мы внутри... Кромешная тьма, температура около 10 градусов выше нуля, воды — по колено. Абсолютная тишина. Ближайшие два дня я с катафилами проведу под землей. У нас с собой все необходимое снаряжение и запасы еды. Французы должны нанести на карту новый участок катакомб. Заодно проведем документальную фотосъемку.

Итак, место, где мы находимся. Парижские катакомбы – это каменоломни, в которых добывали строительный материал, а именно камень-известняк для строительства города. Массовая добыча камня началась в X веке нашей эры на правом берегу Сены, хотя есть сведения о том, что какие-то маленькие участки резали еще до этого на левом берегу. Тогда каменоломни находились далеко за пределами города, но сейчас они оказались прямо под центром Парижа: столица растет. Изначально камень добывали открытым способом, потом стали углубляться под землю. В итоге сегодня мы имеем около 300 км ходов. С одесскими подземельями они, конечно же, по масштабам не сравнятся, но 300 км – это тоже немало, есть где заблудиться и сдохнуть от жажды, голода и ужаса.

В XIX веке, а именно в 1813 году, добыча камня была запрещена: слишком частым явлением стали оползни и обвалы.

Название «катакомбы» эти подземелья получили в 18 веке, когда в них стали хоронить людей. Дословно это можно перевести как «подземная гробница».

Погребений и за пределами музейной части предостаточно. Нам предстояло найти одно из них, руководствуясь старой картой. Карту отыскать в интернете невозможно, местные подземщики, как и одесские, держат все схемы в строжайшем секрете и передают лишь проверенным людям.

Благодаря королю Людовику XVI, практически все подземные ходы сегодня отображены на бумаге. Именно этот злосчастный монарх в далеком 1777 году, за 16 лет до своей страшной смерти, создал подземную комиссию, в задачи которой входило исследовать современное состояние подземелий, укреплять аварийные районы и составлять карту.

На нашем пути было множество мраморных табличек тех времен — своеобразные отчеты о проделанных под землей работах по укреплению шахт. К сожалению, многие из них изрисованы современными вандалами.

Еще на стенах парижского «подвала» указываются названия верхних улиц. Правда, названия с тех пор поменялись по три раза, да и мой французский неидеален, точнее, я его не знаю совсем, но тем не менее, это хорошие ориентиры. Надо бы и в Одессе что-то такое замутить.

Еще раз отмечу, что вся эта экспедиция по законам Франции является нелегальной. Поэтому вести себя нужно очень осторожно, тихо, идти при приглушенном свете. Такие меры предосторожности в условиях подземелья чреваты галлюцинациями. Только перестаешь думать о чем-то, мозг начинает воспроизводить звуки, которые часто слышишь на поверхности: плач ребенка, женский шепот или даже проезжающую рядом машину. Многих заблудившихся такие галлюцинации буквально уничтожали. Выжившие после этого рассказывают истории о призраках и подземных духах.

Как бы то ни было, тут и без галлюцинаций легко поверить в духов. О том, что приближаемся к оссуарию, узнаем по первым черепам и костям посреди коридора. Кто-то отнес их от основного захоронения и положил на камень. Подумать только, перед нами человеческие останки! Как-то сразу становится холодно, то ли где-то сквозняк, то ли просто мурашки по телу пробежали...

Туристы, побывавшие в музее парижских катакомб, видели целые стены из человеческих костей. Гиды рассказывают, что музей – это единственное захоронение людей под Парижем. Но это неправда. На самом деле останки миллионов людей разбросаны просто по туннелям. В некоторых местах кости почти достигают потолка и нужно ползти по ним 100-200 метров, чтобы выйти на свободное место. Для парижских властей это просто мусор.

Откуда же появились подземные захоронения под Парижем?

Раньше людей хоронили на кладбищах прямо в черте города. Были отдельные погосты для богатых и отдельные для бедных и неопознанных покойников. Столетняя война, чума, религиозные войны и другие неприятные события порождали тысячи и миллионы трупов. Людей приходилось хоронить десятками в одной могиле. В городе стало опасно жить из-за инфекций и невозможно дышать из-за зловония. В 1763 был издан указ, запрещающий любые захоронения в пределах Парижа. А через 17 лет определили дальнейшую судьбу кладбищ. Большинство исторических захоронений Парижа уничтожили, а покойников выкопали, дезинфицировали и под покровом ночи свезли в заброшенные каменоломни... Цифру сейчас не назовет никто. В одном лишь музее перезахоронено 6 млн человек, а во всех оссуариях Парижа насчитывается свыше 10 млн тел. Здесь покоится прах революционера Робеспьера, государственных деятелей и героев романов Дюма Кольбера и Фуке, ученых Паскаля и Лавуазье, великого сказочника Перро и литератора Рабле и многих других.

Переползая через завалы из костей, я чувствовал страх, признаю, хотя много чего видел в одесских катакомбах. Хотелось кричать, но тихо-тихо, про себя, чтобы не тревожить царство мертвых.

Мы практически под Елисейскими Полями, стоим на двухметровом слое костей. На карте отмечено, что следующее захоронение – детское, там хоронили младенцев...

Кости укладывали штабелями. Целые черепа найти трудно: любители сувениров тащат их на поверхность. Кстати, если полиция обнаружит такой «сувенир» в сумке, то можно и срок реальный получить.

Мы не мародеры и черепа в коллекцию не собираем. Мы — спелеологи, которые занимаются изучением подземелий, поэтому все оставшееся время мы снимали карту, фотографировали, измеряли длину туннелей.

Ночевали неподалеку от захоронений. Как ни странно, я так крепко уснул и видел такие добрые сны, что утром даже не мог понять, где именно нахожусь. Мне повезло, я так и не повстречался с подземной полицией. Более того, позже я не раз возвращался в парижские катакомбы, чтобы продолжать исследования.

Евгений Лата

Источники:

1. dumskaya.net