Глава 12. Шум крыльев

Уже наступили сумерки, когда наша машина стала с трудом взбираться по колеям на склоне одинокого известнякового холма в западной части средней области Техаса. Управляющий большого ранчо, Фицджеральд, от которого мы получили разрешение посетить пещеру, дал нам необычайно ясные указания, как найти ее, но дорога была тяжелая, даже для наше видавшей виды машины с высокой подвеской. Кусты меските цеплялись за бока кузова, гребни между колеями скребли по низу машины, и мы содрогались при мысли о том, что делается с шинами от острых обломков известняка (одна лопнула на следующий день). Наконец мы добрались до места, дальше которого не мог продвигаться даже наш многоопытный автомобиль. Мы покинули его и прошли пешком несколько десятков метров до хижины у входа в пещеру Фрио.

Мы проехали несколько сот километров, чтобы увидеть одно из замечательных зрелищ природы: вылет летучих мышей из большой пещеры-гнездовья. Тысячи туристов очаровываются зрелищем гигантского потока летучих мышей, выливающегося ежевечерне в летнее время из Карлсбадской пещеры. В пещере Фрио нам предстояло побывать непосредственно среди стаи, притом, гораздо большей, когда она, кружась, вылетает из обширных полостей в глубине заросшего кустарником хребта.

Наш поход не был разведкой. На много километров кругом не было никого, кроме моей семьи, и самому старшему из наших детей исполнилось всего лишь пять лет. Мы приехали только, чтобы испытать самим то, что многие из наших друзей, любителей пещер, в своих рассказах называли единственным в своем роде переживанием.

Пещера оставалась невидимой, пока мы не миновали хижину, некогда служившую жильем для рабочих, добывавших гуано. Главный вход в пещеру закрывала груда щебня, несмотря на то что высота отверстия составляет три метра, а ширина не меньше девяти... Внутри, сейчас же за входом, открывается большой зал с куполом вверху. Размеры его столь огромны, что мы даже не заметили, как прошли под нависающим краем, спускаясь по каменистому склону внутрь пещеры.

Направо, на другой стороне в углу обширного зала, мы заметили меньшее отверстие. Высоко над нашими головами через две дыры в потолке проникал свет. В этой гигантской пещере, где свободно могло бы разместиться футбольное поле, оказались почти ненужными наши головные фонари.

При спуске со скалы показался большой штабель рассыпающихся мешков с гуано. Неподалеку, не менее чем в шестидесяти метрах от входа в пещеру, стояли машины, применявшиеся для добычи гуано. По мере приближения к ним нас охватывал затхлый запах.

Глядя вперед на нижний конец зала, можно было видеть черное отверстие, ведущее в анфиладу еще больших полостей, где гнездятся летучие мыши. К нему круто спускался рельсовый путь, по которому раньше подвозили богатое азотом удобрение во входной зал, где гуано обрабатывали и паковали в мешки, пока искусственные удобрения не сделались настолько дешевы, что добыча гуано стала невыгодной.

Оглядывая пещеру, мы услышали где-то поблизости шорох трепещущих крыльев. Мы подняли глаза кверху. Несколько десятков летучих мышей из авангарда бесшумно вылетали из большого отверстия под нами, кружились в нижней части входного зала и ныряли назад через меньшую дыру в черный, как уголь, мрак. Время от времени несколько мышей отделялись от остальных и кружились в другом углу зала, перед тем как присоединиться к основному потоку.

Мы стояли на месте, тихонько наблюдая за ними. Жена отметила абсолютную беззвучность полета кружившихся по залу животных. Слабый шорох каждой пары перепончатых крыльев, должно быть, совершенно терялся в огромной полости.

Затем мы заметили нечто странное. В самой глубине громадного зала, в том месте, где летучие мыши появлялись из полной темноты на очень слабый свет, мы увидели летавшую большую птицу. Снова и снова она окуналась в поток летучих мышей, потом возвращалась на каменный уступ, видимо, чтобы съесть несчастную пленницу. Невозможно было подойти настолько близко, чтобы разобрать, ястреб ли это или сова. Известно, что ястребы ловят летучих мышей, вылетающих из пещеры Ней - другой большой техасской пещеры-гнездовья, но ни один из наших специалистов по летучим мышам не мог сообщить нам другого примера такого глубокого проникновения хищных птиц в пещеру.

Мы перешли на другую сторону, к отверстиям, ведущим в нижние этажи пещеры. Размеры круга, по которому носились мыши, все возрастали; увеличилось и число их и расстояние, на которое кольцо захватывало входной зал. Мы скорее почувствовали, чем услышали - хотя мы слышали тоже, - еле заметный гул, как от далекого водопада.

Позади нас через входное отверстие виднелись на облаках краски угасающего заката. Мы увидели, как узенькая струйка летучих мышей отделилась от вращающегося кольца, потекла вдоль правой стены, срезала угол налево к выходу и выплеснулась наружу в темнеющий воздух. Но эти летучие мыши потерялись в огромной туче, вырвавшейся из мрака внизу.

Мы стояли у малого отверстия, вне главного потока мышей. Тем не менее всюду вокруг нас носились мыши. Некоторые устремлялись назад в полости гнездовья, другие отделялись от главного потока, иные летали по собственным кругам. Гул усилился. Звук теперь напоминал рев воды на порогах в теснине. Сквозь низкую, все покрывавшую ноту рева прорывались другие звуки. Летучие мыши перекликались, пищали. Иногда они легко касались стен, когда работу их собственного сонара (аппарат, позволяющий определять расстояние до препятствия по отражению звука от него) путали помехи. Это уже не были таинственные молчаливые животные.

Вся входная полость наполнилась завихренными потоками кружащихся летучих мышей. Тысячи носившихся животных, силуэты которых виднелись против круглых отверстий в потолке зала, скоплялись в вихри, походившие на настоящие водовороты.

Все новые и новые летучие мыши покидали пещеру небольшими группами, потом волнами. На фоне светлого неба они образовали невероятный ураганный поток диаметром от полутора до трех метров. Мы смотрели, не веря своим глазам, на мышей, которые, следуя за передовыми, точно придерживались их пути и образовали как бы гигантскую веревку с бегущими по ней волнами. Черный столб можно было видеть далеко за пределами точки, где еще различались взмахи крыльев. Может быть, только на расстоянии нескольких километров поток мышей окончательно терялся из виду.

Из глубины пещеры поднимались новые волны рева. Поток казался бесконечным. Почти полчаса, не уменьшаясь в размерах, продолжала литься из пещеры основная стая летучих мышей. Мы не могли составить себе представление о числе животных, которых видели. Специалисты оценивают число мышей, гнездящихся только в одной этой пещере, в несколько миллионов. Мы ходили взад и вперед по входному залу, фотографируя его, делая записи, просто осматривая пещеру, а поток мышей лился мимо, равнодушный к нашему присутствию. Только у выхода они обращали какое-то внимание на нас. Мы стояли цепью поперек узкого входа в пещеру. Для летучих мышей это не служило помехой. Когда их сонар обнаруживал впереди препятствие в виде людей, они просто проносились между ними.

Постепенно стало заметно, что кружащееся внутри пещеры кольцо редеет. Внезапно большая полость как будто опустела. В ней еще летали во все стороны сотни мышей, но большие вихри исчезли. Стоя у входа в пещеру, мы следили за изгибающейся волнами живой струей, пока она не исчезла в наступавшей темноте. Вокруг все еще носились летучие мыши, иногда слегка касаясь нас, когда им приходилось огибать столь непривычные предметы. Но вылет уже кончился. Потрясенные одним из действительно впечатляющих зрелищ природы, при котором нам довелось присутствовать, мы вернулись к автомобилю в почти полном молчании.

Почему нас так интересовали летучие мыши? Большинство обыкновенных людей испытывают неразумный суеверный страх перед этими маленькими мохнатыми существами - но спелеологи необыкновенные люди. Боязнь летучих мышей у людей не врожденная. Китайцы считают их символом удачи. Мои дети, которые росли, видя летучих мышей, покорно зимующих в холодильнике, умели, когда им еще не было пяти, отличить Corynorhinus'a от Myolis'a и недавно выразили разочарование, что им не подарили летучую мышь на рождество.

Источник боязни летучих мышей, вероятно, двоякий. Обыкновенному человеку кажется естественным, что птицы и насекомые летают потому, что он постоянно видит их летающими. Летучих мышей он видит редко, однако знает, что это не птица и не насекомое, но что-то совсем чужое и, следовательно, внушающее страх. Вероятно, однако, гораздо важнее легенда о вампирах. Нынешняя версия этой легенды утверждает, что вампиры по желанию могут превращаться из летучей мыши в человека и питаются в том и другом облике человеческой кровью. Легенда эта родилась в Центральной Европе и насчитывает сотни, а может быть, и тысячи лет. Но связь этой легенды с летучими мышами возникла только после открытия Америки. Когда испанцы достигли Центральной и Южной Америки, они нашли там летучих мышей кровососов на огромной территории, простирающейся до севера Мексики. Обычные их жертвы - дикие животные и домашний скот, но известны случаи, когда эти летучие мыши садились на спящих людей, делали безболезненный надрез своими острыми, как бритва, зубами и сосали кровь, выступающую из разрезов.

Хотя жители восточной Мексики и утверждали, что характерные шрамы у местных жителей возникли от укусов "брухас" (ведьм), но испанцы разобрались в происхождении этих знаков от зубов Chiroptera. Возвращавшиеся в Европу испанцы привозили с собой рассказы о мышах-кровососах, и большинство из нас с тех пор боится летучих мышей.

На самом деле летучие мыши очень милые маленькие животные. У меня была летучая мышь, которой не нравилось, чтобы ее подвешивали в ящичке после вечерней прогулки и ужина. Если я, как обычно, позволял ей вылезть, она карабкалась вверх по материи на стенке ящичка, забиралась ко мне на ладонь, устраивалась там поудобнее и начинала мурлыкать, как кошка. Принимая во внимание, что моя летучая мышь весила много меньше тридцати граммов и была меньше большинства мышей, мурлыкала она гораздо внушительнее, чем наши кошки. При мурлыкании в полную силу ее можно было слышать на расстоянии в 10-15 сантиметров.

Так как многие виды летучих мышей предпочитают пещеры дуплам деревьев и чердаки, то большинство исследователей пещер близко знакомы с этими животными. О них рассказывают бесконечные истории. Одна распространенная история касается новичка-женщины, попавшей впервые в пещеру. Дело было зимой. Все шло хорошо, пока она не оказалась носом к носу с зимующей летучей мышью, висевшей вниз головой на стенке низкого лаза. Женщина не впала в истерику, но встреча произвела на нее определенно неприятное впечатление. Чтобы ободрить ее и помочь двигаться дальше, руководитель партии вынужден был обещать женщине, что она больше не увидит летучих мышей.

К сожалению, руководитель ни разу не бывал в этой пещере в зимнее время. Двигаясь впереди по лазу, он встречал все новых и новых летучих мышей. Осторожно сняв со стен несколько десятков мышей и повесив их в таких местах, где животных не было видно, он наконец сдался. Лежа во весь рост в пятисантиметровом слое воды и грязи, он стал читать о них лекцию. Женщина эта и сейчас не очень любит летучих мышей, но терпит их.

Летучие мыши - не птицы. Они млекопитающие и не кладут яиц. Это единственные летающие млекопитающие^*, и они могут летать, неся на себе одного или двух маленьких. Если мышь случайно запутается у кого-нибудь в волосах, то пугается она больше, чем человек. Ее замечательный сонар, позволяющий ориентироваться в полной темноте, не на все сто процентов безупречен: летучей мыши случается налетать на стены или скалы, или на людей, но умышленно они этого не делают. Они не слепы, у них есть глаза. Они очень хорошо замечают всякое движение вблизи себя. В час кормления мучной червь был для нашей ручной летучей мыши неодушевленным предметом, пока не начинал извиваться. Тогда летучая мышь налетала на него молниеносно. Система сонара летучей мыши представляет собой одно из самых замечательных естественных приспособлений и примерно до прошлого столетия оставалась глубокой тайной.

^* (Очевидно, автор не имеет в виду летяг - млекопитающих из отряда грызунов, которые, собственно, не летают, а, будучи снабжены по бокам тела летательной перепонкой (покрытой мехом складкой кожи, натянутой между передними и задними конечностями), совершают длинные (до 35 м) планирующие прыжки с дерева на дерево, во время которых могут даже изменять направление движения.)

Люди неизбежно должны были заинтересоваться тем, как летучие мыши ухитряются находить нужное направление в полном мраке пещер и притом с такой легкостью и точностью. Первые экспериментаторы ослепляли летучих мышей и установили, что слепота не мешает их ориентировке. В наше время в подобных опытах применяют гуманные капюшончики.

Следующий шаг состоял в том, что летучим мышам закупоривали уши. В освещенной комнате мыши могли летать довольно точно, но не так хорошо, как раньше. Однако когда мышь лишали и зрения, и слуха, она опускалась беспомощно на землю. Очевидно было, что уши служат ей заменой глаз, но как именно это происходит, удалось установить только после создания современного электронного оборудования. Теперь известно, что на лету мышь издает звуки, столь высокие, что человеческое ухо их не воспринимает, так же как люди не слышат "немого" охотничьего свистка для собак. По эху этих звуков летучие мыши могут судить не только о расстоянии до близких предметов, но и об их форме и, может быть, даже о характере поверхности. Способность эта свойственна не только летучим мышам. Подобной же системой обладает живущая в пещерах южноамериканская птица гуачаро, а некоторые слепые люди способны развить это умение в поразительной степени, пользуясь постукиванием палочкой. Тем не менее развитие у мыши сонара представляет собой великолепный пример естественной приспособляемости.

Спелеологи считают, что летучие мыши - незаслуженно оклеветанные маленькие животные, и многие прилагают немало труда к тому, чтобы рассеять страхи публики. К сожалению, кое-кто из спелеологов действовал в этом вопросе недостаточно разумно. Один из моих приятелей, любящий летучих мышей, в молодые легкомысленные школьные годы имел зуб против поставщиков фильмов ужасов. Несомненно, как кинокартины, так и называемая "литература" того же типа делают немало для того, чтобы поддержать отвращение публики к летучим мышам, и мой безымянный друг пришел к спорному выводу, что те, кто наживается на этой чепухе, - вурдалаки. Иногда он выбирал какой-нибудь кинотеатр и заходил в него, засунув предварительно под рубашку несколько находящихся в зимней спячке летучих мышей. Через несколько минут тепло его тела пробуждало животных от спячки. Они выползали наружу и начинали летать по залу в поисках выхода.

Поступки эти заслуживают всяческого осуждения, и он первый сейчас готов признать это. Кто-нибудь мог серьезно пострадать в возникавшей в этих случаях панической давке.

Кроме того, что летучие мыши симпатичные животные (за исключением отдельных видов), они чрезвычайно полезны. Они поглощают огромные количества москитов и других насекомых. Уже одно это делает их ценными для человека (никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь любил москитов). В Техасе и еще нескольких штатах закон запрещает убивать или калечить летучих мышей. Аналогичные защитные законы следовало бы издать законодательным собраниям и других штатов.

В главе о Карлсбадской пещере я упоминал о неприятном впечатлении, которое производят полости-гнездовья больших пещер, где живут летучие мыши. В пещере Фрио мы не пытались проникнуть дальше входного зала. Тем не менее самый приятный из моих походов был тот, когда я посетил пещеру с залежами гуано.

Пещера с неостроумным названием Гуано находится около Куотермастер-Каньона, в западной части Большого Каньона. Большая часть всей этой пещеры вошла бы в один входной зал пещеры Фрио. Хотя пещера Гуано давно покинута летучими мышами, она содержит огромное количество сухого, рассыпающегося в порошок гуано. Как и в пещере Фрио, делалось несколько попыток продавать это гуано как удобрение, поскольку оно весьма богато азотом. В настоящее время гуано в мешках доставляется на противоположную сторону каньона по подвесной электрической дороге. Длина ее кабеля превышает две тысячи семьсот метров. До того времени, пока верхний конец озера Мид не заполнился отложениями настолько, что доступ к пещере стал опасным из-за обвалов на берегах канала, гуано вывозилось отсюда на баржах. Переезд через каньон по подвесной дороге, должно быть, острое переживание, но мне больше нравится вспоминать поездку в пещеру на барже, когда величественные стены каньона медленно скользили мимо, а мы грелись на солнышке, лежа на спине на мешках для гуано. Только ритмическое дыхание двигателей нарушало тишину громадного ущелья. Мы наслаждались миром. Сама пещера менее эффектна, чем ее окрестности, но поездку эту никогда не забудут все, кому посчастливилось совершить ее.

Говоря о летучих мышах, необходимо сделать одно предупреждение. Многие виды диких животных временами заражаются бешенством (водобоязнью). Недавно установлено, что к их числу относятся и летучие мыши: известно не менее двух смертных случаев, где причиной оказались укусы летучих мышей. Пока нет ни одного случая бешенства, вызванного встречей с летучей мышью в пещере, но это случайность, так как некоторые живущие в пещерах виды мышей заражаются этой болезнью. Больных мышей следует избегать. Многие на вид здоровые летучие мыши оказывались зараженными.

Поэтому брать летучих мышей нужно руками в перчатках, и если какая-нибудь из них укусит человека, ее нужно доставить для исследования в соответствующее учреждение. Только у немногих американских летучих мышей зубы достаточно велики, чтобы прокусить кожу, но если вы схватите мышь, она попытается укусить вас. Между прочим, не беспокойте мышей, пребывающих в зимней спячке. Большинство летучих мышей, если их разбудить, погибают от голода.

Во время второй мировой войны две пещеры-гнездовья летучих мышей недалеко от Фрио стали ареной одного из самых фантастических военных экспериментов, когда либо предпринимавшихся. Затеял это дело зубной врач из Пенсильвании Лайтл С. Адамс. Незадолго до того он видел вылет мышей из Карлсбадской пещеры. Что случится, подумал он, если выпустить миллионы таких мышей, снабженных крохотными термитными бомбами, среди дня над Японией? Всякая уважающая себя летучая мышь заберется в ближайшую темную труднодоступную щелку, чтобы переждать там до наступления сумерек. Даже малая часть миллиона пожаров вызовет опустошения среди легких, тесно расположенных фабричных зданий и жилых домов Японии.

Может ли летучая мышь нести такой груз? Вначале доктор Адамс даже не знал, какой величины бывают мыши. Однако он произвел серьезное исследование вопроса в связи со своей бредовой идеей и сделал предложение военным властям. Началось настоящее исследование в широких масштабах.

Вскоре установили, что летучая мышь может нести груз приблизительно в три раза больше ее собственного веса. Это значило, что самые крупные из наших летучих мышей могут нести целый фунт. Однако оказалось, что этот вид мышей - редкий. Единственный вид летучих мышей, который водится в изобилии, достаточном для выполнения задачи, - мексиканская хвостатая мышь, которую доктор Адамс видел в Карлсбадской пещере, но средний вес такой мыши около одной трети унции (около десяти граммов).

Можно ли сделать зажигательную бомбу весом меньше унции? Легко. Можно ли прикрепить такую бомбу к летучей мыши? Также легко, с помощью хирургического зажима и веревочки, которую мышь может перегрызть, когда сядет. Получился ли нужный эффект? Великолепный! Одна летучая мышь ускользнула из лаборатории и немедленно спалила служебное здание вспомогательной воздушной базы около Карлсбада.

Приготовили контейнеры, вмещавшие сравнительно удобно тысячи мышей. Реле-выдержки открывали их на заданной высоте при сбрасывании на парашюте. Испытания показали, что летучие мыши при сбрасывании этим способом рассеиваются в пределах круга диаметром в шестьдесят пять километров.

На эту работу истратили около двух миллионов долларов. Все было, по-видимому, готово для применения к концу 1944 года. Затем всю работу внезапно прикрыли без объяснений, за несколько месяцев до Хиросимы. Летучие мыши утратили шанс стать военными героями.

Большинство спелеологов, любящих летучих мышей, считают, что это к лучшему. Мы испытываем своеобразное чувство товарищества к этим маленьким мохнатым существам, которые и чувствуют себя дома в темных пещерах гораздо больше, чем спелеологи. В конце концов, они первые любители пещер. Спелеологи говорят полусерьезно-полушутливо: "Некоторые из моих лучших друзей - летучие мыши".