Глава 11. Поломанные во мраке кости

Группа нашла эту пещеру почти случайно. Старожил из обезлюдевшего городка Колумбии рассказал нам о пещере, в которой он играл мальчиком, но местонахождение ее, как и следовало ожидать, он описывал весьма неопределенно. Горький опыт научил нас, что лучший способ отыскать подобную пещеру - выяснить, продолжает ли еще играть в ней нынешнее поколение живущих по соседству детей.

Нам рассказали, что пещера находится на высоком обрыве над рекой Станислос. Место это расположено в самом сердце слабозаселенного рудоносного края Калифорнии - Мазер-Лоуд. Когда мы приблизились к этому району, то заметили два дома примерно в полутора километрах от предполагаемого места входа в пещеру. Такое количество домов в поселке превышало обычное для этого сурового края.

Мы справились в первом доме. "Пещера? Естественная пещера? Не-ет... Никогда не слыхал о пещере в здешних местах. Может быть, карьер..."

Предположение вполне разумное. Холм, в котором некогда находилась знаменитая пещера Ховера, всего в ста двадцати километрах к северу отсюда, теперь превратился в зиящую яму - карьер Маунтин, а недалеко оттуда Алебастровую пещеру сейчас съедают разработки, чтобы насытить огромную потребность Калифорнии в извести.

Второй домик картинно висел на краю огромной естественной ниши в стене каньона. Противоположную стену амфитеатра составлял большой выход на поверхность мраморного пласта, в который вгрызался карьер. Разыскиваемая нами пещера должна была находиться значительно севернее карьера. Но, глядя на голые известняковые склоны в четырехстах метрах от нас, мы видели прямо напротив две трещины, которые могли быть входами. Поблагодарив нашего собеседника, ничего не знавшего о существовании пещер поблизости, но теперь почти так же заинтересовавшегося ими, как и наша группа, мы двое отправились посмотреть на щели.

В девяти случаях из десяти кажущиеся входами в пещеру отверстия на самом деле просто тени. Остальные большей частью оказываются мелкими углублениями. Так обстояло дело с первой трещиной, до которой добралась наша группа. Обидно, особенно если принять во внимание, через какие заросли ядовитого разнолепестного сумаха нам пришлось продираться, но зачем было лезть? Мы назвали эту нишу Грот ядовитого сумаха.

Затем возникла трудность другого рода. Нам не удавалось найти вторую трещину, как раз ту, которая казалась обещающей. Она выглядела большим отверстием около заметного высокого дерева, но теперь мы находились среди неровностей на известняковом склоне и обнаружили, что таких высоких деревьев здесь несколько. Внезапно с другой стороны амфитеатра послышались крики. Наш собеседник, оказывается, следил в бинокль за нашими неудачными поисками. "Выше и влево!" - кричал он.

В самом деле, отверстие оказалось выше и левее. Похоже было на то, что здесь действительно что-то будет. Трещина имела в длину метров шесть, в ширину меньше одного. Нижний конец трещины заканчивался вровень с поверхностью склона, на дно уходило крутым уклоном к выступу, нависающему над обрывом. Камень падал донизу больше секунды, потом, казалось, долго еще катился.

Поход наш был просто разведкой, у нас с собой не было лестниц. Кроме того, со мной был только один Хью Паркер. Но все же поход наш можно было считать удачным, так как мы нашли пещеру, которая потребует специального снаряжения и опытной бригады. Однако сознание этого очень мало облегчало наши душевные муки - ведь приходилось покидать такой заманчивый колодец, не прощупав его глубину.

Что может находиться на дне колодца?

Чаще всего ответ прост - ничего. С другой стороны, колодцы часто образуют вход в большие пещеры. Кроме того, в нескольких подобных колодцах на другой стороне каньона, в графстве Калаверас, найдено большое количество разрушающихся и покрытых известняком костей индейцев. Но наша пещера находилась в графстве Туоламне, где ничего подобного ни разу не находили.

Месяц спустя Том Уинкел и я приближались к этой трещине со смешанным чувством. Мы привязали десятиметровую лестницу к подходящему камню и с удовольствием убедились, что она достает до дна. Том обвязался страхующей веревкой, а я занял место страхующего. После обмена обычными сигналами он спустился вниз.

"Страховку снять, - крикнул он, отвязывая веревку. - Есть ход. На двух горизонтах".

Пропустив привязанную к камню веревку под бедро, по телу и через плечо, как при спуске по способу Дюльфера, я последовал за Томом в неглубокий колодец. Такая самостраховка неприменима для больших спусков, но на коротких лестничных участках она годится.

Том ждал меня в маленькой полости в стороне от дна колодца. Чтобы присоединиться к нему, нужно было перешагнуть через отверстие наклонной трубы диаметром около метра.

В полости было несколько натечных образований и два колодца, но ничего особенно интересного, если не считать нескольких фамилий и дат, написанных карандашом на стене и относящихся большей частью к 1890-м годам. Проследив несколько боковых ходов, которые никуда не вели, мы вернулись к трубе, уходившей наклонно вниз.

Труба почти сразу же расширялась в высокий узкий ход, шедший под углом назад, под только что покинутую полость. На первом повороте нас ждал сюрприз: сгнившая, полуразвалившаяся лестница. Высоко на стене висел старый металлический рефлектор, основание которого было закапано свечами. Кто-то давным-давно немало повозился над тем, чтобы сделать эту забытую пещеру доступной для посетителей.

Мы протиснулись под гниющей лестницей, отбрасывая ногой легкие кусочки отвалившегося дерева. Впереди открылась другая небольшая комната, частично помещавшаяся под только что оставленной. Колодцы, которые начинались в верхней полости, продолжались в одном из углов этой, и дна их не было видно.

Боковые ходы на этом горизонте шли немного дальше, чем на верхнем, и понадобилось несколько минут, чтобы все их посмотреть. Затем мы подошли к самому доступному из колодцев. Теперь стало видно, что все они соединяются между собой. Спуск шел не совсем вертикально, и внизу, приблизительно в семи с половиной метрах от нас, виднелась площадка. Колодец оказался достаточно узким для подъема враспор, а с помощью веревки подняться было бы совсем легко.

Теперь был мой черед идти впереди. Я обвязался страхующей веревкой, обменялся сигналами с Томом, ухватился за основную веревку и, наполовину скользя, спустился на видневшуюся внизу кучу грязи.

Спуск получился с толчком, и ноги мои погрузились в грязь на пять сантиметров. В верхней части пещеры было сухо, но здесь условия оказались совершенно другими. Ниже слева от меня колодец продолжался не менее чем на десять метров. Я столкнул ногой камень. Он покатился и исчез из виду. Склон покрывала грязь, и мне не хотелось спускаться по нему без более многочисленной группы, так как могли возникнуть трудности при возвращении. Я присоединился к Тому, и мы решили, что на сегодня довольно.

Пока Том сматывал веревки, я сделал несколько записей. Осмотревшись, я заметил какой-то странный обломок, торчавший из грязи, устилавшей крутой ход под сгнившей лестницей. Я его поднял. Это был кусок черепа. Рядом с ним я заметил большой обломок кости руки, потом позвоночник, но он был слишком мал для человеческого. На поверхности можно было видеть косточку пальца ноги и другие остатки костей. Все они успели обесцветиться, минеральные соли в значительной степени выщелочились, и кости стали очень легкими. На вид они казались очень старыми, но наши глаза не привыкли разбираться в этом.

"Но ведь здесь не Калаверасское графство", - подумал я и тут же вспомнил - по ту сторону реки есть пещера, где находили кости.

Тщательно обходя участок с остатками костей, мы собрали свое снаряжение и покинули пещеру. Кости доставили Альберту Эльзассеру, директору археологического отдела Калифорнийского университета. Его мягкие, спокойные замечания в точности совпали с мыслями, пришедшими мне с самого начала. Через несколько уикэндов я стоял в пещере, страхуя его на спуске по веревочной лестнице у входа. Аль впервые сталкивался с непослушной веревочной лестницей и явно ожидал самого худшего. Глубокий вздох облегчения показал мне, что он достиг дна.

Сделали ли мы поразительную находку? Вряд ли. Аль тщательно просеивал отложения. Ему было ясно, что костям не больше трех с половиной тысяч лет, а вероятно, и значительно меньше. Эти кости принадлежали разным людям, здесь же находились останки нескольких маленьких животных, вероятно, время от времени попадавших в пещеру. Не исключено даже, что некоторые из этих костей принадлежали белым; может быть, их сбросили в пещеру при подозрительных обстоятельствах, хотя это должно было произойти задолго до установки деревянных ступенек. Аль не обнаружил никаких индейских предметов, найдено было несколько сильно стертых зубов индейцев, которые ели пищу, приготовленную из муки, размолотой вручную на каменных зернотерках.

Находка костей в пещере в новом районе представляла интерес - вот и все, что можно было сказать. Мы выбрались из пещеры и направились на другой берег реки в графство Калаверас, где Аль хотел посетить наиболее богатые костями пещеры, пользуясь тем, что он оказался поблизости. В некоторых пещерах на том берегу в свое время обнаружили большие скопления костей - эти обширные пещеры-могилы заполняла куча рассыпавшихся скелетов.

Каким образом попали сюда кости? Вопрос этот занимает калифорнийских антропологов уже более ста лет.

Пионеры-поселенцы знали почти все большие пещеры района Мазер-Лоуд. Они расположены в поясе холмов предгорья Сьерры-Невады, где создавались крупнейшие состояния времен "золотой лихорадки". Все мечты людей сорок девятого года вращались вокруг богатств земли, и пещеры привлекали к себе их интерес. Никто из них ни разу не нашел золотой россыпи в пещере, но это ничуть не обескураживало вечно полных надежд золотоискателей, далеких от научного подхода в своих поисках. Они без разбора обследовали каждый выход камня на поверхность, будь то известняк, кварцит или базальт. Если они находили пещеру, то исследовали ее; их подвиги обычно описывались в местных газетах. По-видимому, находки человеческих останков особенно интересовали редакторов маленьких газет.

Вскоре сообщения об открытиях золотоискателей стали доходить до первых геологов и историков Калифорнии. Дж. Д. Уитни, руководивший первым геологическим обследованием Калифорнии, Джон Б. Траск, первый главный геолог штата, и Генри Дж. Хэнкс, заведущий отделом руд штата, были в числе тех, кто проявлял интерес к пещерам Мазер-Лоуд. Они подтвердили отрывочные сведения, опубликованные в газетах. Действительно, в значительном числе пещер встречались человеческие останки. В нескольких пещерах дело шло не об одном-двух скелетах под отверстием колодца, образующего вход, но о поразительных скоплениях, целых кладбищах гниющих или минерализованных костей. И казалось странным, что все пещеры с костями оказались в одном графстве, несмотря на то что пещеры встречаются на всем протяжении полосы Мазер-Лоуд.

Ученые разыскали жалкие остатки местных индейских племен. Большинство индейцев не могли объяснить происхождение костей. Но некоторые говорили, что груды костей - результат сбрасывания в пещеры жертв великой битвы, происходившей несколько поколений назад. Антропологи отнеслись к этим рассказам скептически, но вынуждены были признать, что объяснение это подходит к характеру находок.

Шестьдесят лет спустя этнограф Г. Харт Мерриам нашел другое, более романтическое объяснение наличию скелетов в пещерах. Люди из племени мивуков рассказали, что кости эти принадлежат жертвам гиганта троглодита, людоеда Чехалумче. Из-за Чехалумче, говорили мивуки, люди их племени сами никогда не ходят в пещеры и не сбрасывают в них тела. Легенды о великанах, обитающих в пещерах, нередки среди многих индейских племен Калифорнии. Интересно было бы выяснить, не могло ли это табу возникнуть в течение шестидесяти лет, протекших со времени обнаружения костей.

Ни одно их этих объяснений, однако, не может годиться для всех случаев находки скелетов. Много лет назад в маленькой вертикальной пещере в ущелье Кэтэрэкт нашли одиночный скелет. Сама по себе такая находка не удивительна. В тамошней местности, изрезанной неровными известняковыми гребнями и испещренной, как западнями, колодцами, масса возможностей для неосторожного туриста исчезнуть навеки. Но этот одиночный скелет был на вид менее древним, чем те, которые обычно находили местные жители. Кроме того, в хорошо сохранившейся челюсти скелета блестел золотой зуб. Какой-то старожил вспомнил о таинственном исчезновении много лет назад одного золотоискателя, его полные мешочки для руды служили соблазном менее удачливым. Старожил помнил, что у золотоискателя был очень заметный золотой зуб. Так разъяснилась тайна происхождения единственного из скелетов.

Входы в большинство пещер с костями расположены в вертикальных воронкообразных углублениях. В пещерах Скаллз-Кейв О'Нейла, Моунинг-Кейв, Мерсера и Индейской погребальной пещере Мерсера (пещере Уинслоу) местонахождение и положение скелетов позволяет считать, что люди могли случайно упасть в воронки или, может быть, туда сбросили их тела. Но во всех пещерах, в которых костей много, находят также бусы и другие индейские предметы, по-видимому, имеющие возраст не в сотни лет, а в несколько тысяч. Однако пещера Катакомб в основном горизонтальна, и индейцы, многочисленные кости которых здесь найдены, не могли упасть в нее. Кроме того, в пещере Катакомб не найдено ни одного индейского предмета.

История пещеры Катакомб - триумф спелеологии. Проблемы, связанные даже только с отысканием этой пещеры, могут служить примером трудностей поисков в районе Мазер-Лоуд. На поиски ушло больше года. Вначале о пещере знали только то, что сказано в старом отчете минералога штата Генри Г. Хэнкса.

"В августе 1881 года я посетил пещеру, вновь найденную в то время в графстве Калаверас, в которой обнаружили много человеческих костей... Пещеру эту, вблизи Кейв-Сити, назвали пещерой Катакомб. При обследовании пещеры нашли в ней надписи - фамилии посетителей, - относящиеся к 1850 году; в то время, должно быть, существовало другое входное отверстие, ныне неизвестное... так как существующий сейчас вход пришлось расширить, чтобы человек, открывший пещеру, заново мог проникнуть в нее".

Кроме пещеры Кейв-Сити вблизи города Кейв-Сити расположено еще несколько пещер поменьше. Относительно двух из них, во всяком случае, было известно, что это пещеры с останками, а в области Мазер-Лоуд никогда нельзя быть уверенным, что удалось заново обнаружить все известные в прошлом пещеры. Несмотря на большое число поездок и походов в наше время, лесистые хребты и скалистые долины края сейчас далеко не так хорошо известны, как семьдесят-сто лет назад. Разрушающиеся опустевшие города встречаются в Мазер-Лоуд повсюду, как молчаливое напоминание о том, что нынешнее население края составляет лишь малую долю того, которое существовало здесь во времена бешеного процветания, в разгар золотой лихорадки.

Карликовый дуб и стройные сосны спускаются с высоких гребней, скрывая опустошительное оголение склонов, произведенное беспечными дровосеками из давно исчезнувших поселков. Эти деревья скрывают и пещеры, которые никто не посещает вот уже полстолетия.

В Мазер-Лоуд и сейчас еще живет много "стариков". Красота его и привольная жизнь крепко привязывают человека. К тому же в жаркий, напоенный ленью день можно еще намыть немного золота в песках, слишком мало значивших, чтобы заинтересовать людей сорок девятого года в их погоне за богатством. Значительной частью того, что нам известно о пещерах Мазер-Лоуд, мы обязаны этим "старикам", но и они уже многое позабыли.

От этих "стариков" и их семей члены бывшей Стэнфордской группы Н. С. О. получили сведения о всех известных пещерах вблизи Кейв-Сити. В число их входили пещеры Миллера, О'Нейла, две пещеры Йозера и еще несколько, но никто не слыхал о пещере Катакомб. Эд Данехи, председатель комиссии по исследованиям, начал тщательные поиски ранних упоминаний об этой пещере. Геологические отчеты штата, старые книги и газеты, даже неопубликованные дневники - все подверглось просмотру. Сначала поиски повели только к увеличению списка источников, упоминающих о калифорнийских пещерах. Вскоре, однако, выяснилось, что можно установить местонахождение пещер, упоминаемых в старых отчетах. Члены Стэнфордской группы перед каждым походом просиживали по многу часов в библиотеках. Наконец в одной газете, выходившей в Сакраменто, в номере за 1881 год, то есть в год, когда доктор Хэнко посетил пещеру Катакомб, удалось напасть на настоящий след. Вслед за этим нашли довольно длинную статью в выходившей в Сан-Франциско газете "Колл". В статье подробно описывалась пещера и найденные в ней жуткие остатки. В газете имелся даже набросок карты пещеры и список надписей на стенах.

Набросок карты не соответствовал точно ни одной из пещер, рассматривавшихся группой. Однако план пещеры Миллера, если не считать нанесенного на нем небольшого, частично засыпанного второго входа, уже очень походил на набросок карты пещеры Катакомб, сделанный в 1881 году. Стэнфордские спелеологи с нетерпением ждали момента, когда можно будет посетить пещеру Миллера, держа в руках список фамилий, напечатанный в газете "Колл". В маленькой полости сейчас же за малозаметным вторым входом они нашли все фамилии, перечисленные в "Колле", за исключением трех, и, кроме того, массу более поздних надписей и дат. Название "пещера Миллера" официально исключили из списка калифорнийских пещер и заменили его названием "пещера Катакомб".

Археологи из Калифорнийского университета уже раньше установили, что в пещере Миллера украшений не найдено. Так как во всех вертикальных пещерах с останками находили вместе со скелетами украшения, то пещера Катакомб оказалась настоящей загадкой. Может быть, перед погребением тел в этой пещере с них сняли все, а в других этого не делали? А может быть, украшений нет по какой-нибудь иной причине?

Статья 1881 года в газете "Колл" приводила другое объяснение:

"Существует легенда, рассказанная старой индианкой, жившей когда-то со своим племенем в графстве Калаверас. Легенда эта, может быть, относится к делу, хотя этнологическая ценность ее не велика.

В течение столетий индейцы пользовались пещерой в качестве тюрьмы. Задолго до того, как белые пришли в эти места, меня отдали отцам-миссионерам из миссии Сан Хозе. Я училась в школе при миссии... После года моего пребывания в миссии отец и мать пришли навестить меня. Они сказали, что мою старшую сестру посадили в пещеру за то, что она бросила мужа. Меня научили различать правильное и неправильное и я рассказала отцу Педро о пещере; о том, как женщину, если она переменила мужа, помещали с ее детьми в пещеру, чтобы она там умерла голодной смертью вместе с заключенными. Отцы послали наверх людей, посмотреть, что там делается, и те нашли в пещере несколько женщин и детей; среди них была и моя сестра. Некоторые только что умерли, другие находились при смерти, а иные ели мясо трупов. Я ходила вместе со священником, чтобы показать им, где пещера, потому что никто из индейцев не хотел говорить этого. В то время я была очень молода, но не могу забыть этого зрелища. Когда отцы отвалили камни от дверей, то мы увидели страшные вещи. Спустя долгое время несчастных вывели из пещеры, но большинство из них умерло, а другие стали буйно помешанными. Отцы похоронили мертвых и замуровали пещеру. Когда все вернулись в миссию, отцы дали знать индейцам, чтобы они не пользовались пещерой. Я думаю, что индейцы больше этого не делали".

Это объяснение ученые в то время встретили недоверчиво. Доктор Хенри Дж. Хэнкс писал:

"Сенсационные статьи, появившиеся в некоторых газетах того времени и утверждавшие, будто пещера служила когда-то тюрьмой, куда загоняли мужчин, женщин и детей погибать голодной смертью, совершенно лишены всякого основания".

Мы теперь знаем, что калифорнийские газетные репортеры той эпохи вполне способны были выдумать такую историю для развлечения читателей. Кроме того, история эта противоречит рассказу о Чехалумче. Но никакого другого объяснения, соответствующего всем фактам, никто не предложил. Сейчас спелеологам труднее, чем доктору Хэнксу, отбросить историю, рассказанную "Коллом", хотя мы и знаем немало выдумок о других пещерах. Видный калифорнийский археолог писал: "Я думаю, Хэнкс прав, но ведь ему в то время не было известно, что большинство предметов, найденных в 1940-х и 1950-х годах, относятся археологически к Среднему горизонту, то есть датируются между 1500 годом до нашей эры и 500 годом нашей эры. Мне кажется, что калифорнийские индейцы не стали бы совершать подобные жестокости. С другой стороны, возможность этого абсолютно исключить нельзя. Может быть, они этому научились, в известном смысле, от миссионеров".

Вполне возможно, что проблема эта никогда не будет решена, если только не удастся доказать, что в свое время репортер сам признался в сочинении этой легенды.

С пещерой Скаллз-Кейв связана проблема другого рода. И сейчас еще в ее истории, так же как и в истории близлежащей пещеры Моунинг-Кейв, остаются некоторые странные и неясные особенности.

Члены Национального спелеологического общества знали о Скаллз-Кейв задолго до того, как кто- либо из нас увидел ее. В популярных археологических работах прошлого века встречаются частые упоминания об этой пещере. Местоположение ее указывается очень подробно. О ней говорится, что она находится почти рядом с заброшенной "большой дорогой" сорок девятого года, в ущелье Сканк, около двух миль к северу от реки Станислос.

При расспросах Эддисон Карли, владелец Моунин-Кейв, вспомнил, как он в юношестве побывал в вертикальной пещере в ущелье Сканк. Пещеру нашли без особых трудностей. Следующий шаг состоял в том, чтобы установить, является ли она пещерой Скаллз-Кейв. Никто не живет сейчас в пределах нескольких миль от пещеры, и немногие, знавшие о ее существовании, не имели для нее никакого названия.

В старых материалах говорилось, что Скаллз-Кейв находится рядом с домом некоего Робинсона. Стенфордская группа поговорила об этом с Карли. Благодаря его стараниям впоследствии стало известно, что старое ранчо около пещеры принадлежало раньше Уилларду Уэмуту. Эд Данехи разыскал нынешний дом Уэрмута и застал его за пилкой дров на зиму, несмотря на то, что ему девяносто три года. "Да, - сказал Уэрмут, - я жил в этом доме с 1873 по 1920 год, а Робинсон жил в нем до 1872 года". Хотя Уэрмут побывал в пещере только один раз, но он знал, что из нее извлекли по меньшей мере два черепа. Итак, пещера Скаллз-Кейв была вторично открыта!

Вход в пещеру, теперь уже опознанной как Скаллз-Кейв, представляет собой колодец с выступом, нависающим над краем; глубина колодца десять метров. Пещера состоит в основном из одной полости с круто спускающимся полом, длина ее, по склону, около двенадцати метров. Над уступом, довольно высоко над полом, узкое отверстие ведет в меньшую извилистую полость. Пещера Скаллз-Кейв, таким образом, совсем невелика; несмотря на это, она вызвала широкий интерес из-за большого числа черепов и других костей, некогда усыпавших нижнюю часть склона полости.

Находящаяся поблизости пещера Моунинг-Кейв совершенно на нее непохожа, хотя это тоже вертикальная, напоминающая ловушку, полость. Современный вход в нее, вырытый для удобства туристов, ведет в трещину, по которой посетитель спускается зигзагообразным путем на два десятка метров вниз. Здесь ему внезапно открывается величественное зрелище. Посетитель стоит на верху огромного зала. Пол его, лежащий на тридцать метров ниже крыши, теряется из виду. Над головой в нескольких метрах от посетителя видно отверстие первоначального входа, через который в пещеру попадали первые исследователи и человеческие останки.

От основания большого зала отходит ряд небольших коридоров и маленьких пустот, не открытых для осмотра публики. Эти ходы обследованы бывшей Стэнфордской группой Н. С. О.; они достигают глубины около тринадцати метров ниже главного зала. На этой глубине начинается колодец, ведущий в маленькую комнату, находящуюся на глубине около восьмидесяти метров от поверхности.

Один только Большой зал Моунинг-Кейв мог бы вместить полдюжины пещер Скаллз-Кейв, если не больше. Современному читателю трудно представить себе, чтобы эти две пещеры можно было спутать. До сооружения в Моунинг-Кейв массивной винтовой железной лестницы, по которой посетителей проводят на дно ее эффектного Большого зала, спуск туда был настоящим достижением... В противоположность этому в пещеру Скаллз-Кейв можно войти без большого труда, имея веревочную лестницу и страхующую веревку; несомненно, что в нее много раз спускались, пользуясь просто длинным шестом для лазания, сделанным из ствола деревца. И тем не менее то, что в этих двух близко расположенных пещерах с колодцами нашли человеческие останки, привело к путанице. В популярных статьях эти пещеры путали еще в 1956 году. К этому добавилась еще ненадежность информации в газетах Дальнего Запада в девятнадцатом веке; в результате возник порядочный хаос.

Без сомнения, пещера Моунинг-Кейв была известна еще в 1851 году, когда доктор Джон В. Траск очень подробно описал Соломонову дыру, или пещеру Костей. Его описание появилось во многих тогдашних газетах. Изображенная им пещера, конечно, Моунинг-Кейв. Хотя доктор Траск и не указывал прямо, что он сам совершил опасный спуск на дно главного зала, но ясность составленного им описания не оставляет сомнений в этом: его спустили в тридцатиметровый колодец на веревке.

Два года спустя "Alta Kalifornia", знаменитая газета пионеров-переселенцев, выходившая в Сан-Франциско, опубликовала сообщение об открытии пещеры с костями около Вальесито. Краткое описание ее почти совпадает с описанием Моунинг-Кейв. В статье, озаглавленной "Поразительно! - если это правда", рассказывается о спуске на глубину свыше девяноста метров партии французов-горняков.

Неделей позже более осторожный отчет, но все же по материалам из третьих рук, резко уменьшил размеры новой пещеры. Отчет этот представлял собой перевод описания из газеты "Л'эко дю пасифик", издававшейся на французском языке. В нем говорилось о вертикальном спуске на десять метров, за которым следует склон в двенадцать метров длиной. Дальше расположен другой, почти вертикальный колодец, приводящий к маленькому отверстию, за которым лежит большая полость.

Ни одна из пещер в районе Вальесито не подходит под это описание, если только не толковать второй вертикальный спуск как тридцатиметровый зал Моунинг-Кейв. Однако контекст статьи не оправдывает такого толкования. С другой стороны, если этот второй спуск неизвестной длины заменить небольшим подъемом и уменьшить размеры последней полости, то получается точное описание Скаллз- Кейв. Проверить это допущение нечем, но такое положение могло возникнуть одним из трех путей: вследствие искажения описания рассказчиком, из-за трудностей перевода оригинала описания (экземпляров этого номера "Л'эко дю Пасифик" после замлетрясения и пожара в Сан-Франциско не сохранилось) и, наконец, вследствие допущенных журналистом вольностей.

Задача казалась неразрешимой, и в этот момент Стэнфордская группа сделала бесценное открытие. Она обнаружила неопубликованное описание пещеры, очевидно, относящееся к Скаллз-Кейв. В рукописи говорится о "замечательной пещере, которую случайно открыла партия французов, занимавшаяся добычей руды поблизости от этого города (Вальесито) летом 1853 года. Преувеличенное описание, или, вернее, сообщение об открытии пещеры напечатали многие калифорнийские газеты". Айзек У. Бейкер, автор рукописи, приложил к ней три отличных наброска, не оставляющих сомнений в том, что это Скаллз-Кейв.

Наконец нашли еще одно упоминание о пещере в "Alta Kalifornia". Статья описывает поездку корреспондента по старой дороге, проходящей почти у самой пещеры Скаллз-Кейв. В ней говорится:

"На вершине горы (если подниматься от Эбби-Ферри) находится недавно открытая пещера, в которой обнаружили много человеческих черепов".

Большинство спелеологов теперь согласны в том, что доказательства тождества Скаллз-Кейв и пещеры французов подавляющи и что пещера в ущелье Сканк тоже Скаллз-Кейв. Вот это-то смешение исторических фактов, легенд и преувеличений и делает занятие спелеологией в Мазер-Лоуд увлекательным, хотя иногда доводящим до отчаяния!

Для рядового посетителя пещера Моунинг-Кейв - самое интересное из погребений в графстве Кала- верас. Как уже упоминалось, она, видимо, была уже хорошо известна еще в 1851 году, когда доктор Траск писал:

"Я опишу, насколько могу точно, общий вид пещеры, чтобы рассеять широко распространенное сейчас представление, будто в ней несколько веков тому назад мексиканцы или испанцы добывали золото".

Доктора Траска, видимо, спустили вниз через первоначальное входное отверстие. Он оценил высоту спуска от поверхности до места Прыжка вниз в семьдесят футов [21 метр]. Эта оценка правильна. Он считал, что свободный спуск в Большой зал составляет "около ста футов". И это правильно. Ошибка его в оценке максимальной ширины зала - он называет цифру триста футов, вместо примерных ста двадцати пяти - простительна с точки зрения каждого, кто видел эту пещеру. Даже при сильном свете современных электрических ламп громадная полость кажется неестественно обширной. Слабые факелы партии доктора Траска, должно быть, лишь едва освещали огромную пустоту.

Доктор Траск продолжает: "Середину зала занимает большой холм высотой в 50 и диаметром в 70 футов, состоящий из отдельных камней и земли, намытой в пещеру сверху". Сейчас вершину этого конуса выровняли, создав площадку для осматривающих пещер туристов.

Описывая несохранившийся набросок, он говорит:

"Позади фигуры, сидящей у огня, можно видеть треугольное отверстие на расстоянии в 46 футов от нее (по масштабу наброска). Это вход в следующую полость, ниже первой и прямо под ней. Изобразить ее на рисунке невозможно. Вертикальная глубина этой полости равна 100 футам; она образована обломками пород, которой сложена пещера. Самая интересная особенность пещеры находится в этой полости: здесь нашли части человеческого скелета. На большом плоском камне у одной из стен полости лежал кусок черепа..." Далее доктор Траск упоминает о разведке, проведенной на глубину в четыреста пятьдесят футов [137 метров], ниже остались еще два непромеренных колодца.

Некоторые спелеологи полагают, что вторая часть описания доктора Траска относится к другой большой полости, более глубокой, чем какая-либо из известных нам сейчас, или, может быть, к небольшим нижним ходам, где нашли один или два скелета. С другой стороны, вся эта часть его описания так явно относится к Большому залу, что вряд ли можно считать оправданным какое-либо другое истолкование. Слова, которыми он пользуется, характер его замечаний и облик самой пещеры — все это, по-видимому, бесспорные доказательства. Самое внимательное обследование и раскопки не смогли обнаружить никакой нижерасположенной полости.

Однако предположение о существовании второй огромной полости чрезвычайно помогло исследованиям, так как стимулировало раскопки дна пещеры. Доктор Траск предсказывал, что будут найдены еще останки, и притом большой древности. Оба предсказания блестяще оправдались. Во время раскопок на свет извлекли очень много человеческих костей. Некоторые были целыми, многие другие поломанными. Нашли так же подвески из перламутровых раковин, бусы из мелких ракушек, остатки факелов и другие предметы. В 1950 году археологический отдел Калифорнийского университета произвел раскопки в другом месте дна пещеры. Обнаружили остатки еще одиннадцати скелетов, из них два детских. Характер предметов показывал, что они действительно принадлежали не индейцам более позднего времени, а датируются эпохой между 1500 годом до нашей эры и 500 годом нашей эры. Многие из костей и украшений лежали глубоко в красной глине и под толстым покровом натеков известняка.

Исследованием далее занялся Музей естественной истории города Санта-Барбара. Археологи музея нашли еще от шести до десяти скелетов, и, таким образом, общее число обнаруженных до сих пор скелетов дошло примерно до двадцати пяти. Так как раскопки производились приблизительно на одной четверти площади дна, то, вероятно, в пещере находилось почти сто тел.

Бесчисленные наслоения натечного известняка, окружающего многие из костей, очень эффектно доказывают большую древность скелетов. Одна берцовая кость была окружена толщей натечного камня в девяносто миллиметров. В этом каменном футляре можно было сосчитать свыше тысячи четырехсот отдельных кольцевых слоев.

К сожалению, сталактитовые кольца - менее точный показатель возраста, чем годичные кольца деревьев. Большинство спелеологов сходятся в том, что изменения в местных условиях так сильно влияют на скорость отложений в любой пещере или даже на отдельном сталактите, что расчеты возраста, основанные на толщине натеков, ненадежны.

Никто не сомневается, что человеческие останки в Моунинг-Кейв и другие скопления костей весьма древние. Время, когда некоторые виды орнаментов были распространены среди местных индейцев, известно довольно точно. При отсутствии датировки радиоактивным методом, позволяющим вычислить возраст веществ биологического происхождения по распаду радиоактивного углерода С-14, общепринятой является датировка по предметам.

Фил Ч. Орр, заведующий музеем Санта-Барбара, применил микроскоп для точного измерения минеральных отложений на ногтях, пробывших в пещере двадцать девять лет. Он нашел, что толщина отложений колеблется в пределах от 0,24 до 1,0 миллиметра. Исходя из этого, вычислил, что для отложения одного миллиметра известнякового натека требуется в среднем от двадцати девяти до ста двадцати лет. Подобные же результаты получены по измерениям сталактитовой корки на горняцком кайле, которое, как было известно, пробыло в пещере семьдесят лет.

Максимальная толщина натечных образований, покрывавших некоторые из костей давно умерших индейцев, достигала четырехсот двадцати миллиметров. Очевидно, индейцы падали или их тела сбрасывались в пещеру в разное время с очень большими интервалами. Если средняя скорость отложения камня за последние несколько тысяч лет была такой же, как за последние двадцать девять или семьдесят лет, и если все слои, которые могли отложиться, действительно отложились на ногтях, то на образование самых толстых отложений, покрывающих некоторые скелеты, потребовалось не менее двенадцати тысяч ста восьмидесяти, а может быть, пятидесяти тысяч четырехсот лет!

Орр с самого начала признает, что "при виде этих цифр многие наморщат лоб. Однако следует отметить, что человек, как нам известно по определениям методом С-14, появился в различных областях Америки двенадцать тысяч лет назад, что обитатели Невады вели обмен с тихоокеанским побережьем, чтобы получить морские раковины еще 9000 лет назад, и сотни различных культур развивались на всем пространстве Америки, вплоть до южной оконечности материка, задолго до Колумба".

Орр предвидел скептическое отношение других археологов, но явно недооценил его степень. Есть веские основания для оспаривания его основных допущений. Кроме того, большинство антропологов с чрезвычайной настороженностью относятся к утверждениям о существовании в США остатков человека более чем шестнадцатитысячелетней давности. Много было споров в связи с находкой в пещере Сандиа, в штате Нью-Мексико, клыков давно вымершего мамонта. Нет никакого сомнения, что мамонтовую кость нашли на том горизонте пещеры, на котором обитал человек, но клыки могли найти вне пещеры и внести в нее через много тысяч лет после смерти мамонта. Многое из сказанного относится и к клыку карликового мамонта, недавно найденному Филом Орром в маленькой пещере на одном из островов Чаннел около берегов Южной Калифорнии. Эта мамонтовая кость еще древнее, чем клыки из пещеры Сандиа, но пока еще неизвестно, как и когда кость попала в пещеру на острове.

Для пещеры Моунинг-Кейв цифры Орра, очевидно, надо пересмотреть в сторону снижения, если гладкая, слегка жирная поверхность ногтей или кирки противодействовала всякому отложению известняка. Кроме того, большинство спелеологов считают, что скорость отложения известняка слишком изменчива, даже в каждом отдельном сталактите, чтобы можно было пользоваться ею для таких определений. В большинстве пещер в Калифорнии, особенно в Сьерре-Неваде, отложение кальцита происходит сейчас со скоростью, составляющей лишь малую долю прежней. Во многих пещерах громадные древние сталагмиты стоят сухие, пылеватые; они выцвели за столетия сухости, протекшие со времени, когда иссякла вода, капли которой питали их рост. Картина эта не так ясна в отдельных частях пещеры Моунинг-Кейв, где продолжается отложение натечных образований. Все это показывает, однако, как трудно будет окончательно подтвердить или опровергнуть утверждения Орра.

Фил Орр все еще занят отысканием доказательств. Пользуясь приемами, на которые не обратили внимания многие из его критиков: он изучает древние климатические циклы, чтобы определить, оказывали ли они поддающееся определению действие на отложение натеков известняка в Моунинг-Кейв. Независимо от исхода спора эти исследования расширят наши знания о прошлом.